 43-летний подполковник Виктор Биронт, лишившийся должности
командира военной базы после крупного пожара, рассказал в эксклюзивном интервью
Life News, как он вместе с подчиненными спасал воинскую часть от огня.
Утром 29 июля подполковник выехал на периметр и расставил людей
на границе с горящим лесом.
- Работали в лесу все - и гражданские, и военные, - говорит
Виктор Иванович. - Я тоже там был, лишь периодически отлучался, чтобы позвонить
и вызвать помощь. Приехали начальники ГО ЧС оценить ситуацию. Потом начался
сильный ветер - порывы были около 20 метров в секунду - и погнал все из глубины
леса. Страшно было попасть в огненные мешки. Вот, посмотрите - все руки, ноги
обоженные. Мы стояли по периметру, до имущества было еще километра полтора.
Такая картина страшная - огонь в лесу стеной. Я дал команду на эвакуацию. Я
последний оттуда вышел, потому что орал до последнего, чтобы парни не погибли.
По словам Виктора Биронта, пожарные прибыли только через два
часа после вызова.
- Мы для города как будто не существуем: ни МЧС, ни милиции... никого
с нами не было, - рассказывает подполковник. - Вот дачи по 1,5 миллиона
долларов – спасали. Там и заслоны, и милиция. Первая помощь пришла спустя
несколько часов - сколько я ни звонил, сколько ни просил. Только через пару
часов прилетел пожарный вертолет. Пройти туда не можем - все горит, все
полыхает... Людей быстро пересчитал. Потом пришла машина из Москвы, а к ночи
прибыл замминистра обороны. Идти внутрь было невозможно. В противогазах матросы
просто задыхались - они абсорбируют сажу. Я дал команду их снять...
Масштабному пожару, уничтожившему имущество на миллиарды рублей,
предшествовали 10 дней борьбы с огнем. И за все эти 10 дней большое начальство,
несмотря на все просьбы, не приняло никакого четкого решения о том, как спасти
авиабазу. Фактически ее спасение зависело лишь от 40 матросов и их командира.
115 гектаров - почти по три га на человека.
- Я в должности три месяца, мне дали эту часть в мае в новом
составе, после сокращения, - говорит Биронт. - Сократили 19 офицеров, 36
прапорщиков. Осталось всего 40 матросов, один сержант и четыре офицера - и это
все люди на такую огромную часть. Плюс гражданский персонал, который тоже
относился с большим пониманием. Я не мог отправлять на борьбу с огнем женщин-заведующих,
потому что средний возраст моих работниц 58-60 лет. Зарплаты низкие, по 5-7
тысяч, идут работать только пенсионерки, которые здесь много отработали. Они
тоже помогали всем, чем могли. Мужчины тоже выходили в лес с топорами, с
лопатами - пытались останавливать пламя.
- Лес на подходе к части горел 10 дней, - продолжает Виктор
Иванович. - Неоднократно обращался, проводили тут совещания, уточняли,
приезжали высшие чины, господин такой Шумеев – зам по безопасности, эколог
приезжал сюда. Матросы двое суток по периметру стояли, не допускали
распространения огня. В ГО ЧС звонил. Когда давали помощь, а когда и
отказывали. Своей пожарной команды у меня не было - ее сократили в феврале
этого года. Была просто внештатная пожарная команда, сами окапывали и всеми
способами предохраняли. Когда я увидел, что очень все сложно - я ввел в
эксплуатацию свой внештатный автомобиль, который я должен был сдать пожарным.
Вообще, его эксплуатация запрещена, за то, что мы им пользовались, я должен был
заплатить деньги. Завели этот пожарный автомобиль и поставили его туда.
Водителя закрепил, который у меня использовался на полную катушку. Поливали,
сбивали пламя, в общем, боролись, хотя специалистов у меня не было. Пришлось
обучать своих офицеров, которые и занимались тушением пожара.
- В принципе, с огнем мы справлялись первые десять дней, -
говорит уволенный командир. - В Москву я докладывал: и по телефону, и при
утренних докладах, и факсограммами. Просил дать помощь. Машину один раз дали.
Из Щербинки с аэродрома пришел КамАЗ, две цистерны вылил и уехал обратно.
Местные все были у гражданских задействованы – села горят, администрация то же
самое, потом с барского плеча кинули 14 заплечных огнетушителей, буквально за
день до этого глобального пожара. В них уходили от части на километра два
тушить лес.
О своем увольнении Виктор Биронт узнал из теленовостей. В этот
момент он как раз писал объяснение в прокуратуре. В этом документе он указал,
что из части успели спасти имущество на 40 миллионов рублей.
- Мои люди спасали новые машины. Сгоревшее имущество там было с
истекшими сроками и требующее ремонта. А потом все закончилось, все закрыли, а
нам сказали, что по-большому счету все мудаки. Мол, здесь горит, а они лезут в
пекло и спасают технику. Я не защищаю себя, я сказал как есть. По идее я должен
был за три месяца вырвать все, что выросло за 60 лет в этом лесу. Потому что 60
лет там никто ничего не делал...
05.08.2010
|
